Наушники громче

кто-то сегодня заплакал в метро.
стоило только отъехать вагону,
как всех закачало, и всех затрясло,
и кто-то взывать начал к богу, к закону.

что же за рев стоит, что же за гул?
обычно, в метро даже криков не слышно,
но здесь и сейчас тишину будто сдул
некто одетый чрезмерно уж пышно.

я ехал в соседнем вагоне, и что ж?
я слушал тихонько наушников песню,
но как-то внезапно поднялся дебош,
и мир снова стал для меня интерестен.

я встал, потеряв бесценное место,
я выглянул над океаном голов,
и что я увидел, недостойно ареста:
ребенок, морожено, стадо ослов.

морожено мерно расползлось по полу,
стаканчик же рядом спокойно лежит,
вокруг них толпа, как на матче футбола,
а этот ребенок истошно вопит.

я горько вздохнул - зря потеряно место,
теперь до конца мне придется стоять,
но радуюсь я, признаюсь, повсеместно:
наушники могут громчей вопиять! (:

Слёзы счастья.

Слезы счастья по щекам.
  Кап-кап.
Дождь по крыше стучит.
  Плак-плак.
А мы по улице идём,
Закрывшись зонтом.

Шаги наши:
  Топ-топ.
Нога в лужу:
  Шлёп-шлёп.
Луна, щуря очи,
Скрывалась во тьме ночи.

Лягушки в воду
  Плюх-плюх.
По воде волны кругами
  Шух-шух.
А мы идём, идём вдвоём,
Навстречу солнцу идём.

Светлячок на травинке
  Динь-динь.
Паучок в паутинке
  Дзинь-дзинь.
Стоим на холме, стоим в тишине,
Стоим и поем о весне.

Ветер в осоке
  Шурх-шурх.
С тополя летит
  Пух, пух.
Потух огонек в сигарете.
Теперь мы одни на планете.

Если мы не будем одни

Я хотела бы снова и снова
Подняться на крышу здания.
Вдохнуть воздуха полные лёгкие,
Молча сгинуть из Мироздания.

Уже больно, просто немыслимо,
Оставаться мне здесь, на Земле,
Сколько хочешь слоняться по городу,
Где возможно - скучать по Луне.

Той Луне, что над городом высится.
Той, что плачет, когда мы грустим.
Той, что злится, и меркнет, и крысится,
Когда мы в этом мире одни.

Что поделать. Привязаны цепями
К крову Родины нашей все мы.
Да и черт с ним. Наверное, выживем.
Если больше не будем одни.

Теперь я труп. Давайте без метафор.
    Теперь я хладен, тих и мёртв.
    Моей душе свободу дали,
    А телу жесткий дали гроб.
   
    Плевать на эту суету,
    Теперь уже мне как-то, знаешь,
    Мой мозг был превращен в кисель.
    Его уж думать не заставишь.
   
    Ну чтож, пора ложиться в землю.
    Во мне скопились грусть и смрад.
    Когда был жив, боялся смерти.
    А если б мог сейчас, был б рад.
   
    Теперь мне власть уж не помеха!
    Теперь лишь черви мне указ!
    Ха-ха! Живот болел б уже от смеха.
    На этом кончен трупа сказ.